Теневая банковская система США Кризис 2007-2009 гг. оказался совсем не похожим на прежние финансовые кризисы и прежде всего тем, что в эпицентре потрясений оказалась не традиционные банки, а теневая или параллельная банковская система США, обвал которой затем рикошетом сказался на банковском секторе и на экономике США в целом. В этой связи встает вопрос, каковы те фундаментальные факторы, которые породили параллельную банковскую систему и насколько они были ослаблены и взяты под контроль в ходе послекризисных реформ финансовой системы США.
Под параллельной банковской системой понимается система институтов и рынков, которые по существу выполняли функции традиционных банков, но отличались от банков в трех важных отношениях: не имели доступа к официальным каналам ликвидности ФРС; не обладали достаточным уровнем собственного капитала; не имели устойчивой ресурсной базы и доступа к государственному страхованию депозитов, опираясь на краткосрочное финансирование на оптовых денежных рынках.
К теневым банкам относится широкий круг институтов, но наиболее важную роль в предкризисный период и в ходе кризиса играли несколько их видов: паевые фонды денежного рынка, активно занимавшиеся трансформацией сроков активов и пассивов; хеджевые фонды и инвестиционные банки, использовавшие чрезвычайно высокий уровень левериджа; структуры специального назначения (SIV, SPE и ABCP кондуиты), создававшиеся ипотечными агентствами и частными банками, для которых были характерны оба качества - трансформация сроков и высокий леверидж.
Традиционные банки и параллельная банковская система тесно взаимодействовали друг с другом либо с помощью паевых фондов денежного рынка, поставлявших ликвидность в банковский сектор (скупая коммерческие бумаги банков), либо с помощью рынков РЕПО и рынков коммерческих бумаг, обеспеченных активами (ABCP), позволявшим банкам вливать ликвидность в SIV, кондуиты, хеджевые фонды и другие институты (скупая или беря в залог их обеспеченные бумаги). Такое взаимопроникновение создавало опасность быстрой передачи шоков из одной части финансовой системы в другую, что и подтвердил разразившийся кризис. Небанковское посредничество, основанное в 70-е и 80-е годы на так называемых встроенных стабилизаторах - пенсионных фондах и страховых компаниях, в 2000-е, опираясь на другие виды институтов и рынков, превратилось в свою противоположность, создав генераторы дополнительной финансовой нестабильности.
Новые характеристики небанковского посредничества появились под воздействием группы фундаментальных факторов: перераспределения ресурсов населения из банков в паевые фонды; процесса секьюритизации, частично спонтанного - вызванного поисками банками новой бизнес-модели, а частично, связанного с целенаправленной поддержкой правительства США, и устойчивого повышения спроса инвесторов на долговые инструменты с низким риском. В определенные периоды спрос на долговые ценные бумаги с низким риском начал значительно превышать объективно возможное предложение этих инструментов, порождая все более изощренные формы финансового инжиниринга и рост цен на долговые бумаги. Важнейшую роль в увеличении предложения долговых бумаг с «низким» риском сыграли институты и рынки параллельной банковской системы США.
Устойчивый спрос на активы, «похожие» на деньги - высоколиквидные, приносящие некоторый доход сверх безрисковых казначейских векселей и, которые можно было бы использовать как надежное обеспечение в крупных транзакциях, как считают Гортон и Метрик, стали фактором быстрого развития с 1990 по 2010 гг. рынков РЕПО: росли не только общие масштабы рынков, но быстро расширялся и набор видов обеспечения, используемых в сделках РЕПО. Геннайолли, Шляйфер и Вишни, в свою очередь, указывают на то, что транширование обеспеченных кредитами ценных бумаг, и выпуск траншей бумаг с рейтингом AAA, также стали ответом на поиски инвесторами низкорискованных ценных бумаг, но с более высокой доходностью, чем безрисковые казначейские бумаги. Наконец, рост спроса на услуги паевых денежных фондов также объяснялся надежностью (низким риском) вложений в акции (паи) этих фондов, их высокой ликвидностью, однако большей доходностью в сравнении банковскими депозитами.
Но подобное развитие, как отмечается исследователями, было фундаментально нестабильным, поскольку основывалось на нереалистичном для макроэкономики предположении о взаимосвязи риска и дохода. Финансовая система может разделить, переупаковать, перераспределить риски, но только в очень небольшой степени может снизить эти риски. В реальности не может быть такого количества низкорискованных ценных бумаг, которое наблюдалось в экономике США в 2006-2008 гг.: «Во время кредитного бума приблизительно 60% всех обеспеченных активами ценных бумаг имели рейтинг ААА, в то время как обычно такой рейтинг имеет менее 1% всех корпоративных облигаций». Не случайно, что кризис больше всего затронул те типы краткосрочного долга, которые в период подъема считались наиболее надежными и похожими на деньги: соглашения РЕПО, коммерческие бумаги, обеспеченные активами, акции паевых фондов денежного рынка. Как только появились первые признаки неуверенности в качестве этих бумаг, инвесторы стали осознавать неточность своих представлений о риске, и вступила в действие саморазвивающаяся спираль «рост недоверия инвесторов - падение ликвидности рынков - снижение цен активов - уменьшение предложения кредита».
Значительная часть институтов, владевших быстро терявшими стоимость активами, относилась к теневой системе. Низкий уровень собственного капитала, отсутствие доступа к официальным каналам ликвидности ФРС, опора на краткосрочное финансирование в виде коммерческих бумаг и быстрое «обмеление» денежных рынков - традиционных поставщиков краткосрочной ликвидности, привело многие теневые институты к состоянию предбанкротства. Крупные банки, которые являлись спонсорами многих их них, предоставили им официальную поддержку на первых этапах кризиса. Но собственный капитал банков также был недостаточен для финансирования всех своих забалансовых обязательств. Кроме того, часть теневых институтов вообще не имела официальных кредитных линий от банков. Цепи банкротств теневых институтов и банков удалось избежать лишь с помощью специальных программ обеспечения ликвидностью ФРС.
Важнейший урок кризиса заключается в том, что рынки РЕПО, институты секьюритизации и денежные паевые фонды, являясь новыми формами банков, должны регулироваться более строго. Небанковская система финансового посредничества должна действовать с меньшим уровнем левериджа, с меньшим уровнем риска, с большим уровнем собственного капитала и необходимой «подушкой» ликвидности. И хотя процесс снижения уровня левериджа уже начался, его полные масштабы неизвестны. Но, безусловно, он затронет как финансовые институты, так и население США, чей уровень долга должен быть снижен.
Скорее всего размеры банковской системы станут меньше, и она будет строже регулироваться. Часть теневой банковской системы будет демонтирована, и будет наблюдаться тенденция к реставрации универсальных банков. Но может возобладать и тенденция к росту прозрачности связей между материнскими банками и дочерними структурами в рамках финансовых холдингов и удорожанию их услуг друг другу. Многие финансовые институты, опиравшиеся в поисках ликвидности только на рынки капитала, исчезнут или переродятся в институты, все в большей степени использующие средства акционеров.
В любом случае бизнес-модель банков «выдавать и продавать кредиты» сохранится, но будет подвергнута значительным изменениям. Банки будут сохранять значительную часть выданных кредитов на своем балансе и будут нести большую ответственность за выданные кредиты. После тех громадных проблем с ликвидностью, которые обнаружил кризис, ликвидность не будет более рассматриваться как данное
http://www.webeconomy.ru/index.php?page=cat&new... 
